Олег Бондаренко

Любопытно ознакомиться с мотивацией действий моноизбирателя (избирателя, который потенциально не справится с ситуацией и бессознательно откажется от предложенного выбора, убегая от множества вариантов в пользу одного, ранее уже “проверенного”, уже реально существующего). Давайте смоделируем. Допустим, наш человек – откуда-то из глубинки – каким-то образом попадает в американский супермаркет и ему надо там что-либо купить. Вот он идет вдоль бесконечных полок и прилавков. Стиральный порошок? Лучше что-нибудь знакомое, например “Барф”. Чай? Лучше что-нибудь привычное, например “Бету” (если, конечно, предположить, что “Барф” и “Бета” продаются в США). От остальных товаров наш покупатель уклонится – сознательно либо бессознательно. И вовсе не потому, что он, мол, глупый или необразованный. А потому что работа и жизнедеятельность в условиях тотального выбора требует определенных навыков. Можно сказать еще так: требует определенного тона, иными словами, индекса коллективного бессознательного. В нашем обществе коллективное бессознательное очень велико, и поэтому оперировать с многовариантностью нет необходимости; многочисленные комплексы и психологические установки, часто выражающиеся в обычаях, ритуалах, семейных, родовых, корпоративных “предписаниях”, сделают свое дело: из всего предложенного спектра потребитель ограничится чем-то одним, более “простым и понятным”, можно еще сказать, “надежным”.

Как это будет обосновано вслух? Да как угодно (т.н. оправдательное мышление). Например, так: “Да я тут ни черта не знаю, гори оно всё синим пламенем, капиталисты проклятые!..” Либо так: “У них всё такое чужое, лучше я возьму то, что напоминает родину…”

Интересно ли вам знать, что думают по поводу предстоящих президентских выборов у нас, в глубинке? Пожалуйста. “Проголосуем за Акаева, он предсказуем” (безработный из Кара-Балты); “Ну, за кого голосовать?! Они все одним мирром мазаны, все друг друга стоят! Уж лучше пусть Акаев остается…” (мелкий торговец из Канта); “Конечно, за Акаева! Новые придут – по-новому воровать начнут!” (пенсионерка из Чолпон-Аты). И т.д.

(Данный опрос проводился автором. Он не претендует на полноту, но некоторое, пусть поверхностное, представление о предмете спора, думаю, дает).

Для того, чтобы понять, что происходит, и по-настоящему разобраться в ситуации, нужно четко осознавать некоторые простейшие философские категории, которыми оперирует разрабатываемая автором философия единства. В частности такие вещи, как линейность и многоуровневость. Что это такое?

Линейность – следствие аналитического расчленения на составляющие исследуемого объекта. Например, люди по темпераментам делятся на флегматиков, холериков, сангвиников, меланхоликов. Либо – в физике – существуют потенциальная, кинетическая, магнитная, электрическая, тепловая, механическая энергия и т.п. Видите? В обоих случаях мы сталкиваемся с рядом перечислений (линейным рядом), внутри которого все составляющие равноправны или равноценны для исследователя, предпочтение не отдается никому или ничему.

Многоуровневость – это многоэтажная линейность, порядок, при котором внимание обращается не на ряд перечислений, а на этаж (так сказать, не горизонтальный, а вертикальный аспект); многоуровневость является следствием синтетического объединения исследуемых объектов или явлений. Многоуровневость нужна для изучения уровневого развития процессов. Например, в физике вводится иерархия различных видов энергии или различных взаимодействий (я говорю о новых направлениях теоретической физики). На Западе сегодня популярно такое словечко: “level”, т.е. “уровень”. Если вы понимаете, что такое уровень, то вы уже не можете стоять на позициях ортодоксальной линейности. Скажем, кинетическая энергия первична (т.е. она выше по иерархии), а потенциальная – вторична (она ниже), потому что движение предпочтительней покоя, активность лучше, чем пассивность и т.п.

Подобный подход позволяет создать и “идеологически обосновать” т.н. теорию единого поля, о которой сегодня очень много на Западе говорят, теорию, которая, как предполагается, позволит совершить новый гигантский рывок науки.

Соответственно разные общества людей – в данном, многоуровневом свете – нельзя рассматривать линейно. Что это значит? Общество А неадекватно обществу Б, обществу В и т.д., т.е. их нельзя механически уравнивать между собой лишь на том основании, что все они – общества людей. Разные общества находятся в разных фазах своего развития, можно сказать, на разных ступенях социальной эволюции. В утрированном виде эту идею по существу проводил в своих работах советский историк Лев Гумилёв (я говорю о его знаменитой теории пассионарности). Именно поэтому советский режим сильно не любил Гумилева, и до сих пор эта нелюбовь чувствуется в академической среде. Ведь в СССР господствующей методологией была линейность. Линейность близка восставшему пролетариату по духу, ведь в ее основе – знаменитый лозунг французской революции: свобода, равенство, братство!

Если мы будем в дальнейшем придерживаться не анализа, а синтеза, и методологически примкнем не к линейности, а к многоуровневости, мы получим более глубокую картину действительности: и в сфере естественных дисциплин, и в области наук гуманитарных. Будем считать это маленькой революцией сознания. Ведь не так просто научиться понимать, что не всё в мире линейно (представляет собой сплошной равноправный ряд), что есть более важные и менее важные биологические виды, более развитые и менее развитые общества – с точки зрения скрытых социально-психических процессов, наконец, более активные люди, знакомые с категорией многовариантности (по Гумилеву, пассионарии), и люди, социально пассивные, закомплексованные, предпочитающие придерживаться некой выработанной монотонности (субпассионарии). В конце концов и общества в целом бывают пассионарными и субпассионарными.

Очень важное уточнение. Расстановка сил в многоуровневом мире все время меняется. Это значит, что общество, пассивное сегодня, завтра становится активным, и наоборот. Нет ничего застывшего в своем развитии. У Кыргызстана и стран СНГ в целом большое будущее, а западный мир постепенно сдает позиции; это – факт. Но факт и в том, что сегодня Кыргызстан и страны СНГ пока еще стоят много ниже по уровню совокупного социального и психического развития, чем опередившие их страны Запада, и поэтому являются относительно более пассивными системами. То, что приемлемо для Запада, пока не приемлемо для нас; то, что приемлемо для нас, уже не приемлемо для Запада.

Очень важно понять, каков смысл термина “демократия” в этом свете. “Демократия”, по-гречески, – “власть народа”. Но “народом” в античности считались не все подряд, а лишь некоторые категории граждан (например, свободные, а не рабы). Что будет, если мы распространим понятие демократия на многоуровневые процессы?.. Мы увидим, что оно прекрасно подходит для одних фаз социального и этнического развития, ограниченно подходит для других и совсем не подходит для третьих.

Нельзя требовать механического перенесения демократии как системы и любых ее институтов на все общества подряд, без разбору. Потому что на практике общество А неадекватно обществу Б, обществу В и т.д. Если некие западные наблюдатели попробуют поставить в упрек Кыргызстану то, что выборы в стране проводятся недостаточно свободно, то это будет означать непонимание подлинной природы процессов – специалисты даже на Западе часто еще придерживаются линейности (ведь узкий специалист есть порождение анализа, а вовсе не синтеза). В соответствии с их представлениями, общество А равно обществу Б, равно обществу В и т.д. – образуется линейный ряд. Что хорошо для Запада, то, мол, хорошо для остальных. Если в США есть демократия, она должна быть везде. Но, правда, США не экспортируют демократию в конголезские джунгли, в племена пигмеев. Мы стоим гораздо выше пигмеев по уровню социального развития. Но достигли ли мы уровня США?.. На практике существует множество подуровней между жителями джунглей и современных стран Запада, и не замечать эти подуровни глупо. Если мы поймем, что такие подуровни есть, и они реально существуют, то тем самым мы подойдем к пониманию уровневого развития процессов и – к самой идее многоуровневости.

Давайте называть вещи своими именами. Кыргызстану сегодня свободные выборы не нужны, как не нужна и вся система демократии по западному образцу. Это – не оскорбление общества, это – факт. Я вовсе не хочу сказать, что наши люди потенциально не приспособлены к демократии, отнюдь нет; всему свое время, и время всякой вещи под небом (Еккл. 3:1). Нынешний тон нашего общества (индекс, отражающий соотношение сознательного и бессознательного) таков, что нам присущ определенный набор поведенческих реакций, который кто-то может выдавать за социальные или этнические стереотипы поведения. Речь идет о преобладающей тенденции группового поведения, а вовсе не о действиях той или иной социальной или этнической прослойки.

Конечно, из этого не следует, что за демократию и свободные выборы не нужно бороться. Думать так – значит, находиться под властью фатализма. Нет, философия единства относится с пониманием ко всем процессам, протекающим в недрах любого общества, на любом уровне; ей не чуждо гегелевское утверждение: всё разумное действительно, всё действительное разумно. Если ребенок не понимает основ квантовой механики, то это не значит, что на ребенка нужно махнуть рукой, как на неспособного. Повседневная, кропотливая, долгосрочная работа с ребенком, соответствующая по форме его возрасту, отнюдь не должна отменяться. Но при этом мы можем и должны понимать, что имеем дело с ребенком.

Так и здесь. Западу не следует торопить события и сокрушаться по поводу того, что мы оказались не готовы к демократии; из этого отнюдь не следует, что борьба за демократию в Кыргызстане отменяется раз и навсегда.

Если коротко проанализировать уровни демократического развития тех или иных обществ, существующих в мире, то можно округленно выделить по крайней мере пять этапов, или пять этажей. Первый: типичный родовой, основанный на коллегиальном управлении старейшинами, подчиняющийся неписаным законам, табу, комплексу ритуалов и мелочно регламентированных обычаев – здесь понятие “демократия” неизвестно в принципе, потому что демократия не тождественна пещерному единству (индекс общественного развития ниже единицы). Второй: ярко выраженный распад общины и переход к государственной форме правления – допотопной, неразвитой, часто злой и жестокой, когда в управлении еще сильны элементы трайбализма; здесь кое-кто начинает, по крайней мере, мечтать о демократии (индекс между единицей и двойкой). Третий: относительно наработанная – видимая – государственность, сосуществующая с машиной чиновничьего управления, которая подчиняется только самой себе и во многих случаях подменяет формального главу государства; окончательный распад общины, во всяком случае, на государственном уровне, остатки пирамидальности в управлении; здесь проявляются первые элементы, хотя и внешние, демократии – например, иногда можно позволить себе критику властей: на кухне, в своей компании, наконец, в какой-либо отдельной газете или журнале, которые власти по тем или иным причинам еще не успели закрыть (индекс в районе двух). Четвертый: хорошо просматриваемая внешняя демократия, укрепление оппозиции, начало экспериментов с демократическими институтами, зачаточное умение выбирать и быть избранным, общий подъем настроения нации (индекс до двух с половиной). Пятый: демократия проникает не только вширь, но и вглубь, т.е. приобретает внутренний, необратимый характер, социальная система становится самоорганизующейся, устойчивой и начинает контролировать управленческую прослойку (индекс около трех). Четвертый этаж можно еще образно отнести к категории “подмастерья”, пятый – к категории “мастер”. Естественно, что существуют и другие индексы, высшие, и другие категории, например “великого мастера”, но, боюсь, наш мир пока не добрался до них и, возможно, не Западу их придется осваивать. Но сейчас разговор не об этом.

Общий перечень всех индексов (т.н. тонов) дан в статье “Демократия и тотемизм несовместимы” (“Рынок капиталов” №3(12) за октябрь 1999 г.).

Как легко заметить, нынешние режимы Узбекистана и Таджикистана относятся ко второму этажу демократии, Казахстана и Кыргызстана – к третьему; но было время (в первой половине девяностых), когда Кыргызстан занимал четвертый этаж – просто удержаться на нем не удалось. Т.о., система иерархической смены этажей напоминает колеблющуюся стрелку спидометра – с той разницей, что колебаться она будет не слева направо и справа налево, а вверх-вниз, вверх-вниз.

Если мы нанесем всю эту схему на простой график, где по вертикали отложим уровни демократии, а по горизонтали время, – получим волнообразную динамику, отражающую все процессы на протяжении жизни государства. Она похожа на… американские горки. И, кроме того, на графики, которые создавал в своих работах Лев Гумилев.

Нужно учитывать чрезвычайно важную вещь. Между властями и собственно населением всегда будет сохраняться некоторая дистанция (кроме первого, начального и последнего, высшего этажей, где население и власть неразделимы). Эта дистанция отнюдь не произвольна. Согласно этнической прогностике, существуют формулы, по которым дистанцию можно рассчитать (т.н. закон аффинити). Что это значит? Что если тон властей падает, то падает и тон общества в целом; но верно и обратное: тон властей может падать потому, что снижается совокупный тон общества. Назовем это обратной связью. Каждое общество заслуживает своих правителей.

Поэтому критиковать внутриполитическую ситуацию, складывающуюся в той или иной стране, всегда нужно с умом, т.е. осознавая подлинные причины происходящего и то, кто является действительным виновником происходящих событий.

В нашем случае давайте признаемся честно: тот факт, что ныне действующий Президент будет скорее всего переизбран, не только закономерен, но и желателен. Нынешний тон кыргызстанских избирателей, как и кыргызстанского общества в целом, таков, что любые кардинальные перемены могут привести к непредсказуемым последствиям. В синергетике различают равновесные системы (к ним в какой-то мере относится и Кыргызстан) и системы неравновесные; в последнем случае система может выйти из-под контроля, и ее дальнейшее развитие может доставить окружающим массу хлопот.

В чем выразятся негативные последствия смены Президента? Прежде всего, в переделе сложившейся структуры собственности, сфер влияния тех или иных корпоративных групп, которые сформировались в стране в последние годы. Оппозиции в Кыргызстане по существу нет, если не иметь в виду лидеров-одиночек, которые также фактически представляют те или иные корпоративные круги. Для хорошо организованной оппозиции условия еще попросту не созрели; тон общества не тот (слишком низок этаж, – а чем ниже этаж, тем более равновесной является система).

Самое оригинальное то, что кто бы ни стал Президентом, общий курс страны от этого потенциально не изменится – см. сами характеристики третьего этажа демократии. Поэтому, с известной точки зрения, лучше уж сохранение status quo.

Рано или поздно вопрос о подлинном изменении власти возникнет. Но пусть он возникнет не путем искусственного вмешательства, а естественным образом, по мере постепенного роста тона общества, т.е. тогда, когда социально-этнические процессы, протекающие в недрах Кыргызстана, создадут предпосылки для плавного – и на этот раз долгосрочного – перехода к четвертому этажу.

Будет ли это? Безусловно. Ведь наше, кыргызстанское общество можно отнести к молодым обществам (молодым этносам), и соответственно общая динамика его развития – она составляется за ряд десятилетий – тяготеет к плавному повышению. Что с того, что за последние пять лет мы упали с четвертого этажа на третий? В науке это называется флуктуацией (оперативные отклонения от среднего значения, не влияющие на общий статистический результат). Главное, что в начале ХХ века кыргызстанское общество по существу находилось в пределах первого, максимум начала второго этажа, а сегодня – сто лет спустя – мы подбираемся к выходу из третьего уровня. Есть прогресс?..

Не всё делается сразу. Увы, этнические процессы сильно растянуты во времени (читай Л.Н.Гумилева). Порой, чтобы их заметить, нужно проанализировать жизнь нескольких поколений. Это подобно геологическим процессам – их тоже не заметишь, выглянув на минутку в окно.

Видимо, нужно пояснить и еще одну деталь. Что считать молодой этнической группой (молодым этническим обществом)? Почему Кыргызстан относится к “молодежи”? Здесь, при многоуровневом подходе, акцент делается на изучении отношений внутри группы (между членами группы), в то время как при линейном подходе акцент делается на изучение состояния, например, на то, как этнос выглядит. Поэтому линейщики, рассматривая в одном ряду разные этнические группы (русских, французов, американцев, японцев, кыргызов и т.д.), могут заявить: одна группа, мол, молодая – американцы, к примеру, а другая, мол, постарше – скажем, кыргызы. Мы же, абстрагируясь от форм, обращаем внимание не на паспортную принадлежность, а на то, что связывает жителей того или иного общества между собой, без подразделения по национальным признакам. Так поступают в соответствии с правилами системного анализа (см. опять Л.Н.Гумилева). Поэтому изучается развитие отношений, и именно их характеризуют рассматриваемые выше коэффициенты (индексы сознательного/бессознательного). Если динамика развития отношений идет с самого низа – от нуля либо с первого этажа – вверх, то мы можем говорить о новом цикле развития отношений. Отсюда: данная этническая группа либо общество относится к молодым.

Быть молодым – хорошо. Т.к. еще не приобретены стариковские болезни и комплексы, и этнос является более гибким, динамичным. Впрочем, о разнице между молодыми и старыми этносами мы поговорим отдельно в следующей статье.

Энергии сегодня у кыргызстанцев очень много, как и положено молодым. Если энергия не может найти выхода в области политики – следует ее переключение (сублимация) в другие, так сказать, разрешенные сферы. Именно поэтому в Кыргызстане сегодня так много предпринимателей и челноков (последние по существу “завоевали” южную Сибирь и Урал), деятелей искусства (скажем, представителей новой кинематографической волны, самодеятельных театров), ученых (сторонники бишкекской версии теории единого поля уже выходят на мировую арену). Именно поэтому в республике так много внутренней, духовной свободы, различных вероисповеданий, в т.ч. нетрадиционных. Именно поэтому кыргызские женщины последнего поколения стали столь по-европейски раскрепощены, что, в общем-то, традиционно нетипично для Средней Азии. Главное не то, что в некоторых областях деятельности тяжело приложить свою энергию. Главное – что эта энергия есть, ничего с ней не сделалось, и она все равно бьет ключом.

Олег Бондаренко,